Секретная экспедиция
Инженер И. ГЛУШЛНКОВ, член Географического общества СССР.
Одну из интересных страниц истории открытия Алеутских островов занимает специальная экспедиция Креницыпа — Ле-вашева.
В августе 1769 года после многочисленных испытаний: штормов, бурь, после трудной, голодной зимовки на необжитых островах,— корабли «Св. Екатерина» и «Св. Павел» возвратились на Камчатку. Экспедицией было завершено открытие гигантской Алеутской дуги, был собран обширный научный материал по географии, истории и этнографии «доныне неизвестных островов».
Долгое время об этой экспедиции почти ничего не сообщалось. Все отчетные материалы — путевые журналы, инструкции, карты считались секретными, хранились в Адмиралтействе, и доступ к ним был закрыт. Первые подробные сведения об экспедиции появились в печати почти через сто лет — в 1852 году вышла работа морского историка А. Соколова. Это довольно полная и очень интересная работа. Но Соколову не удалось использовать многих ценных материалов экспедиции, которые были переданы адмиралу А. Нагаеву. Считалось, что эти материалы погибли во время пожара в доме Нагаева в 1771 году.
Лишь недавно выяснилось, что драгоценные материалы — карты, журналы, атласы рисунков удалось спасти из огня. (Интересно, что это был уже второй случай их «гибели». Когда Левашев возвращался в Петербург, на сибирской реке Юдоме лодка, в которой он сидел, перевернулась, все материалы оказались в воде. К счастью, их быстро выловили. Потом два дня сушили на солнце.)
В 1947 году профессор А. Андреев обнаружил, что в описи дел Центрального государственного архива
военно-морского флота числятся давно «пропавший» атлас рисунков Левашева и путевые журналы экспедиции. Отыскать их в архиве тоже удалось не сразу.
В 1968 году И. Глушанко-ву наконец посчастливилось разыскать драгоценные материалы: атлас рисунков Левашева, 29 путевых журналов (из них 11 подлинных, остальные в копии), личную переписку Крени цына с Нагаевым, рапорты штурманов об обследовании ими островов Унимака, Уналашка и полуострова Аляска, биографические сведения о Креницьше и Левашеве. Эти материалы дали возможность несколько по-новому понять и оценить результаты героической работы всех участников экспедиции. Открытия, которые они совершили, достались дорогой ценой — многие участники плавания погибли во время штормов, умерли от болезней и голода.
Суда экспедиции Креницына — Левашова. А — гунор «Св. Павел», Е — галиот «Св. Екатерина».
В марте 1764 года из Тобольска в Петербург прибыл курьер с секретным пакетом от сибирского губернатора Чичерина. На пакете было написано: «Императрице Екатерине Алексеевне»,— а ниже: «везти денно и ношно со всяким поспешением нигде не удерживав". Чичерин сообщал, что мореход Глотов и казак Пономарев на боте «Иулиан» в 1758 году были отправлены купцами Камчатки для «изыскания неизвестных мест». Когда в 1762 году они возвратились, то рассказали, что их бот достиг дальних Алеутских островов, Умнака и Уналашка, где мореплаватели собрали богатый пушной промысел и привели жителей в российское подданство. Донося об этом открытии, Чичерин поздравил императрицу с приобретением «неизвестных мест и нового промысла» и предлагал на судах промышленников послать из Охотского порта морских офицеров, чтобы они составили точную карту Алеутских островов,
Екатерина II понимала, что плавание Глотова — это завершающий этап в открытии островов Алеутской цепи. Сообщение губернатора она приняла к сведению и указом от 4 мая 1764 года обязала Адмирал-тейств-Коллегию срочно организовать экспедицию, не считаясь ни с какими денежными затратами, немедленно направить из Петербурга «сколько надобно офицеров и штурманов», «поруча оным» сделать опись и исследование Алеутских островов, в особенности дальних, привести «американцев» (имелось в виду алеутов) в российское подданство и урегулировать сбор ясака.
Выполнение этих требований должно было и формально и фактически закрепить за Российской империей эти земли и упрочить позиции России на Тихом океане. Алеутских островах и Аляске. В этом же указе особо подчеркивалось: «Производить оное предприятие секретным образом».
Чтобы лучше сохранить секретность, Коллегия приняла решение: официально эту экспедицию именовать «Комиссией, посланной для описи лесов по рекам Каме и Белой». Чтобы ускорить ее отправление, было решено послать из Петербурга только командный состав, остальных участников экспедиции набрать в городах Сибири. Известный гидрограф адмирал А. И. Нагаев составил секретную инструкцию для экспедиции, подобрал необходимые карты и представил список офицеров из числа своих бывших учеников, способных выполнить обширные и сложные задания, предусмотренные инструкцией.
Коллегия, рассматривая предложенный список, постановила командующим экспедицией назначить капитан-лейтенанта Петра Кузьмича Крен и цына, а его помощником— флота лейтенанта Михаила Дмитриевича Левашова.
Креницыну в ту пору шел тридцать шестой год, он уже двадцать лет служил на флоте. Участвовал в экспедиции по описи Балтийского моря, возглавляемой Нагаевым, служил на кораблях под командованием известных полярных исследователей Харитона и Дмитрия Лаптевых. Был командиром бомбардирского корабля «Юпитер», а позднее фрегата «Россия», участвовал «в баталиях» при осаде крепости Кольберг. Вместе с Креницыным на этих кораблях сл,ужил двадцатилетний мичман Михаил Левашев, проявивший исключительную смелость при обстреле неприятельских береговых батарей, Большие познания в различных областях науки, отличные знания основ картографии и немалая способность к рисованию заметно выделяли Левашева и вызывали к нему уважение старших товарищей.
Алеут, едущий по морю в байдарке.
1 июля 1764 года шестнадцать участников экспедиции на сорока двух подводах покинули Петербург. Им предстояло проехать через всю Россию к берегам Тихого океана, создать отряд экспедиции, построить корабли и начать вояж на восток, к далеким островам. Никто, конечно, тогда не предполагал, что только шестеро из них через семь лет вернутся в Петербург, а десять человек погибнут в борьбе с непредвиденными трудностями этого далекого путешествия.
В конце октября 1765 года экспедиция прибыла в Охотск. Там, по предписанию Креницына, уже строились два судна, бригантина и гукор. Креницын энергично взялся их достраивать. Плотники, кузнецы, конопатчики с утра до вечера напряженно работали, другие мастера шили паруса, готовили такелаж.
Алеут, житель острова Уналашка. В — в правой руке держит дощечку, с которой бросают стрелу; С — в левой руке стрела с костяным зазубренным наконечникам; О — шапка деревянная; Е — бубен, который употребляют во время пляски; Р — палочка, которой бьют в бубен; С — так держат дощечку и стрелу; Н — лук со стрелою; ^ — инструменты для изготовления байдарок и стрел; К — стрелы разных видов; I. — футляр для стрелы с каменным наконечником.
И вот наконец, погрузив провиант, оружие, промысловое снаряжение и подарочные вещи, эскадра экспедиции, состоявшая из четырех кораблей, вышла в Охотское море, держа курс на юго-восток, к Камчатке. Вскоре густой туман разлучил суда, и каждое из них продолжало плавание самостоятельно. На восьмой день, когда суда подходили к Камчатке, поднялся сильный шторм. Бригантину бросило на прибрежную мель и разбило о подводные камни. Команда выбралась на берег, удалось спасти секретные документы и денежную казну. Этим же штормом у гукора оторвало якорь, сломало руль, неуправляемое судно выбросило на отмель. Команда благополучно сошла на берег и закрепила гукор, чтобы его не унесло в море. Судьба двух других кораблей, взятых из флотилии Охотского порта, сложилась так: бот успел укрыться в устье реки Большой, а галиот трагически погиб. Штормом изорвало его паруса, сорвало все якоря, поломало мачты. Три месяца море швыряло из стороны в сторону потерявший управление галиот и наконец бросило на каменные утесы Курильских островов и полностью разбило. Четырнадцать человек спаслись вплавь, двадцать семь человек погибли.
Бедствие, постигшее эскадру, не сломило волю Креницына. Он дал указание немедленно приступить к ремонту двух уцелевших кораблей. Закупил у населения Камчатки продовольствие, послал партии для заготовки рыбы, мяса, соли, для строительства байдар. Нашел людей, занимающихся выплавкой железа из местной руды, и заказал им изготовить якоря. Он ездил по острогам Камчатки, разговаривал с людьми, побывавшими «на неизвестных в открытом море островах». Это дало ему немало полезных сведений об Алеутских островах, помогло уточнить условия плавания в Тихом океане в разные времена года. К работе по подготовке экспедиции и к предстоящему плаванию Креницыну удалось привлечь опытных мореходов Охотска и Камчатки, и в их числе первооткрывателей Алеутских островов— М. Неводчикова, С. Глотова и С. Пономарева.
В мае 1768 года на корабли был погружен годичный запас провианта на сто тридцать человек: бочки с соленым оленьим мясом и рыбой, кожаные сумки с сухарями, мукой и крупой. Погода стояла на редкость солнечная и безветренная. Лишь 20 июля паруса кораблей затрепетали от легкого ветра и суда смогли выйти из устья реки Камчатки. Впереди шел флагманский корабль—галиот «Св. Екатерина» ' под командованием Креницына, а за ним гукор «Св. Павел», которым командовал Левашев.
На двадцать первый день плавания попали в густой туман. Корабли разлучились, плавание пришлось продолжать врозь. 13 августа с галиота заметили птиц, которые указывали на близость земли. И действительно, не следующий день увидели острова Алеутской цепи и начали их пеленговать. Когда вошли в пролив между островами Умнак и Уналашка, впервые ветретились с алеутами. Один из них приблизился к галиоту и спросил, зачем пришли к островам и будут ли мирно с ними жить. Крени-цын велел ответить, что не только жить будем мирно, «но еще и дарить будем».
Левашев, разлучившись с Креницыным, тоже вскоре достиг Алеутских островов. Он прошел южной полосой Берингова моря и нанес на карту пятнадцать островов, а когда подошел к острову Уналашка, увидел корабль Креницына, Вскоре к гукору подошли на байдарках четверо алеутов и подарили команде два травяных мешочка, наполненных ягодой шикшой. Левашев пригласил их в каюту, угостил сахаром и китовым жиром с сухарями.
Три дня оба судна лавировали около островов Умнак, Уналашка и архипелага более мелких островов, названных впоследствии «островами Креницына», делали их опись и рисунки берегов. Продвигаясь на северо-восток, открыли Унимак — самый дальний и самый большой остров Алеутской гряды. Когда обогнули остров с юга, увидели неизвестную землю. Промышленники, состоявшие в команде экспедиции, признали в ней «остров Аляска», как тогда ошибочно называли полуостров Аляска. Вскоре обнаружили узкий Исаноцкий пролив, отделяющий Унимак от Аляски, вошли в него, стали на якорь и послали байдары искать удобное для зимовки место. Такого места не нашли, решили идти обратно, в район Ум-нака и Уналашки. В пути во время шторма
суда разлучились и не встречались уже до лета следующего года. Это обстоятельство сильно осложнило положение экипажей обоих судов.
Надвигалось осеннее время, часто шел дождь, опускались густые туманы, идти в поиски других земель уже было опасно. На корабельном совете галиота «Св. Екатерина» решили зимовать в гавани восточной части острова Унимак, в Исаноцком проливе, напротив Аляски. На берегу построили юрты из выкидного леса-плавника. Исследовательские работы продолжались. Креницын начал посылать партии по тридцать —тридцать пять человек для обследования Унимака и полуострова Аляска. Командир такой партии имел письменную инструкцию, где особо указывалось: «в бытность на берегу обид никому не чинить и силою ничего не брать». Ходили на байдарках вдоль южной и северной стороны полуострова Аляска на расстояния до ста пятидесяти верст. Видели много юрт, но жителей в них не было, так как туземцы покидали свои жилищ<а, узнав о приближении иноземцев. В некоторых пустых юртах брали юколу (сушеную рыбу), но взамен всегда оставляли иглы, сукна, запонки, бисер и прочее.
Одна из поездок омрачилась таким событием: осматривали северные берега Аляски, увидели алеутов, но они все время уходили и в переговоры не вступали, а потом вдруг один алеут выскочил из зарослей и двумя стрелами ранил казака Хаховского.
В октябре 1768 года к месту зимовки галиота первый раз приплыли на байдарках «американцы». Приблизились саженей на пятьдесят, просили дать им подарки. К ним послали на переговоры группу моряков, но туземцы встретили их стрелами.
Дружественных отношений с туземцами Аляски и острова Унимак никак не удавалось наладить. А тем временем затруднения с продовольствием возрастали, не было свежей пищи, и многие члены экспедиции начали болеть. Все чаще и чаще слышалось страшное слово «цинга». Наконец, в феврале с дальних островов приплыла группа алеутов, В обмен на ножи и корольки они дали зимовщикам несколько кусков китового мяса. Пообещали приезжать часто, но приехали еще только один раз, так как боялись встречи с враждебными им алеутами Аляски.
Пришла долгожданная весна, но положение больных не улучшилось, спасительных от цинги трав на каменистом острове не было. В судовом журнале все чаще и чаще делались записи об умерших.
В начале мая в журнале записано: «служителей, которые могут ходить, всего тринадцать человек». Положение зимовщиков становилось трагическим, некому было готовить судно к походу,
10 мая 1769 года принесло большую радость и надежду на возвращение домой. К «Св. Екатерине» подошли две байдарки, с которых кричали: «Капитан Левашев! Капитан Левашев!» Оказалось, что алеуты привезли письмо от Левашева, Прибывших послов щедро одарили, потом с ними же отправили ответное письмо.
Алеутка, жительница острова Уналашка. В — ручка, которой выкапывают из земли разные коренья для пищи; С — корзинка травяная; О — укрель травяной (подобие циновки), который употребляют вместо постели; Е — пояс, употребляемый во время пляски; Р — ложки костяные; С — ножи железные; Н — посуда деревянная.
Наружный и внутренний вид юрты, в которой на острове У нал ЯШ ка зимовал напитай Левашов и вся команда «Св. Павла».
Гукор «Св, Павел» зимовал в заливе Игу-нок острова Уналашка. Лееашеву удалось сразу же установить хорошие отношения с местными жителями, С необыкновенным вниманием он относился к их обычаям, нравам, привычкам. Вел интересные этнографические записки, делал зарисовки. Алеуты поверили в добрые намерения русских и без всякой боязни приходили на борт корабля, охотно брали подарки, а в благодарность несли свои продукты охоты и рыбной ловли.
В записках Левашова отмечено, что 21 и 24 сентября приезжало по двадцать байдарок, алеуты привезли пять пудов китового мяса и свежей рыбы, а «за оное им подарены котлы медные, бисер и иглы». В конце сентября с острова Акутан приехали четыре тойона (старейшины), они добровольно привезли своих четверых детей в аманаты (заложники). Этим они как бы хотели выразить большое доверие к морякам. Левашов принял тойонов с особым вниманием, подарил им много бисера, корольков, сукна и ножей. Через некоторое время приехали алеуты с других островов и тоже привезли аманатов.
Несмотря на все это, -зхмовка экипажа «Св. Павла» тоже была очень нелегкой. Команде пришлось претерпеть много бедствий. Юрты, построенные из выкидного леса, оказались непрочными, протекали, в них было тесно и сыро, крыши много раз срывало ветром. Продукты подмокли, стали портиться, пришлось уменьшить суточную норму. Все это сильно изнуряло людей, начались болезни. 8 декабре больных было уже десять человек, и в их числе Левашев.
Однажды зимовщики нашли в зализе мертвого, выкинутого на берег кита, обрадовались даже такой пище.
Левашев всячески старался разузнать о судьбе галиота «Св. Екатерина». Расспрашивал всех алеутов, приезжающих из дальних мест, не видели ли они судно капитана Кре-ницына. Но никто ничего не знал. Как-то Левашову удалось уговорить уже знако.мых тойонов съездить ;на остров Унимак и на Аляску «для -проведывай и я, не зимует ли какое там российское судно, и •перевезти от нас письмо». Алеуты собрали сто байдарок; малым числом пойти к Аляске они опасались, потому что враждовали с теми племенами. Одаря тойонов большими подарками, Левашев передал им в разные руки четыре конверта, рассчитывая, что «хоть один конверт к надлежащему месту может дойти». Спустя месяц тойон, который первым согласился совершить поход к Аляске, вернулся и рассказал неутешительную историю: когда пришли к острову Кугалга, лежащему вблизи Унимака, услышали от жителей, что унимакские алеуты намерены убить всех, кто пойдет к российскому судну. После этого большинство посланцев Леаа-шева разъехалось по домам, и только он на тридцати байдарках сумел подойти к острову Унимак, но жители острова задержали его, отняли все и дальше не пустили.
Из всего этого для Левашева утешительным было лишь то, что он хотя бы приблизительно узнал, где зимует Креницын,
Левашев не прекращал попытки связаться с Креницыным. Когда один из алеутов острова Акутан сказал, что слышал от жителей Унимака, что у них есть зимующее русское судно, Левашев уговорил его отвезти туда письмо.
В конце мая 1769 года посланный с острова Акутан алеут привез ответное письмо от Креницынз, где сообщалось, что на «Св. Екатерине» уже умерло от цинги тридцать один человек, поэтому они не могут сняться с места. Креницын рекомендовал Лева-шеву взять проводника и идти на судне к нему.
Виды берегов острова Уналашка.
Виды берегов полуострова Аляска.
Левашов тотчас же отдал приказ выходить в море. О составе команды «Св. Павла» в журнале в эти дни была сделана такая запись: «Всех служителей шестьдесят человек и трое сирот алеутов, Больных двадцать восемь человек. За время зимовки трое умерло и двое пропали без вести»,
6 июня 1769 года корабли снова встретились. На офицерском совете эскадры приняли решение: ввиду малочисленности команд, слабости людей «далее к востоку путь свой продолжать не можно», при первом попутном ветре следовать на Камчатку, не упуская времени.
Под пушечный салют и дробь барабанов команда почтила память своих умерших товарищей, установив крест на горе, где было похоронено тридцать пять участников экспедиции с галиота «Св. Екатерина». Навечно остались лежать там штурманы Дудин-больший, Крашенинников, Чиненов, подштурман Ларионов, знаменитый мореход Глотов, промышленники: Новоселов, Лебедев, Дружинин и другие.
22 июня 1769 года эскадра вышла из пролива и двинулась вдоль южной стороны Лисьих островов. Вскоре из-за непогоды корабли снова разлучились. В устье реки Камчатки Креницын прибыл 30 июля 1769 года, а Левашев из-за встречных ветров лишь 24 августа. Больные и изнуренные моряки нуждались в отдыхе, и поэтому Креницын решил в Охотск не идти, а зимовать в Нижне-Камчатском остроге.
Всю зиму Левашев и штурман Шабанов занимались обработкой путееых журналов, вычисляя и уточняя пеленги привязки островов для их наложения на генеральную карту.
Кожаная лодка алеутов. Справа весло для этой лодки.
Наступило лето 1770 года, оба корабля были готовы к отплытию в Охотск, лишь ждали попутного ветра. Неожиданно экспедицию постигло большое несчастье, 5 июля, переезжая в лодке реку Камчатку, утонул П. К, Креницын.
Команду над экспедицией принял Левашов. Командиром галиота «Св. Екатерина» он назначил штурмана Дудина-меньшего.
В начале августа при хорошей, солнечной погоде корабли благополучно пришли в Охотский порт. Отсюда Левашев с частью команды экспедиции выехал в Петербург, куда прибыл 22 октября 1771 года, то есть через семь лет и четыре месяца со дня выезда.
Левашэв представил Адмиралтейств-Коллегий весь экспедиционный материал: инструкции, карты, судовые журналы, переписку и рисунки. Передал составленный им «Экстракт из журналов морской секретной экспедиции», где коротко изложил историю плавания экспедиции, и приложил копии своих записок; «Описание острова Уналашки», «О ясаке», «О промысле российских людей на острове Уналашкз разных родов лисиц», «О жителях того острова».
Коллегия ознакомилась только с «Экстрактом», а весь остальной материал передала адмиралу Нагаеву для проверки и составления генеральной карты. Нагаев, изучив весь материал экспедиции, остался вполне доволен ее основными результатами. Она завершила открытие гигантской Алеутской цепи протяженностью почти в тысячу восемьсот километров. Особенно ценным было исследование восточной части Лисьих островов и открытие самого крупного острова Унимак и небольших групп островов—Креницына и Четырехсопочные. было научно описано и нанесено на карту свыше тридцати островов. Такой картой с градусной сеткой и масштабом могли уже пользоваться мореходы и географы, Записки и рисунки Левашев а представляют собой историко-этнографический материал. Это — разностороннее, правдивое и яркое описание быта и культуры алеутов, еще не подвергшихся европейскому влиянию.
На заседании Адмиралтейств-Коллегий Нагаев доложил о результатах секретной экспедиции и просил наградить весь офицерский состав экспедиции. Из отправленных шести человек офицерского ранга в живых осталось только двое, их и отметила Коллегия, записав в протокол: капитану 2-го ранга Левашову ' «объявить чин флота капитана 1-го ранга, а штурману Дудину подпоруческий... им же обоим производить вечный пенсион...».
Разрез и общий вид лодки.
Особый интерес представляет историко-этнографический материал, собранный Ле-вашевым,— его записки и зарисовки. Это — разностороннее, правдивое и яркое описание быта и культуры алеутов.
В записках «Описание острова Уналашки» и «О жителях того острова» Левашев рассказывает о природе Алеутских островов, о хозяйственном быте алеутов. Для зимовки судов, .говорится в описании, годна бухта Игунок1. На острове имеется огнедышащая гора, называемая Аягиш, которая горит временами, и около нее жители берут горячую серу. Рассказывая о животном мире, автор указывает, что около острова водится много сивучей, которых алеуты промышляют весной и осенью.
О жителях Левашев рассказывает: «оный народ не имеет никакого закона, бога не исповедует, да никакого к тому понятия не имеет». Во время веселья, которое начинается после промысла морских котиков, все собираются вместе и пляшут в масках, сделанных из дерева и раскрашенных разными красками. Мужчины носят одежду длиною до пят, сшитую из разных птичьих кож с перьями, называемую парка. У женщин платья такой же длины, как и у мужчин, но сшитые из котиковых кож. «Оный народ,— отмечает автор,— росту среднего, волосы на голове черные, жесткие, лицо смуглое», Живут алеуты в земляных юртах, сделанных из выкидного леса. Пищу варят редко, чаще едят сырую рыбу, ракушки и морскую капусту. Байдарки делают наподобие челнока, обтягивают их котиковой или нерпичьей кожей. Шьют костяными иглами, а нитки делают из китовых жил. Рыбу промышляют костяными крючками, зверей и птиц бьют костяными стрелами,
В записка «О ясаке» Левашев указывает, что, пока на островах будут лишь периодически появляться небольшие группы русских людей, сбор ясака наладить невозможно. Алеуты считают, что если они убьют всех приезжих, которые берут с них ясак, то больше к ним никто не придет, так как, по их понятию, в мире, кроме них да прибывших русских, людей больше нет.
Левашев узнал, что название «алеут» впервые вошло в обиход от Новодчикова, исследователя Ближних островов. Это название русские промышленники завезли на все острова, «до российских промышленных людей они не знали, что есть алеут, а ныне и сами себя так называют». А раньше они все назывались по-разному: жители острова Уналашки называли себя «коголаги», острова Акутан и далее к востоку до острова Унимак — «кигигусы», а острова Унимака и Алякса назывались «катагаегуки». Разговаривая с жителями разных островов, сравнивая их нравы, обряды, язык, Левашев сделал предположение, что эти народы пришли «с аляскиной земли и далее с оста».
Карта губы Игунок острова Уналашна, где зимовал гукор «Св. Павел» под командованием Левашева.
В записке «О промысле...» рассказывается о русских промышленниках, которые приезжают на Алеутские острова, о способах промысла лисиц. Сами промышленники, замечает автор, имеют старание к промыслу, но им трудно добыть много пушнины, хорошо было бы привлечь жителей островов к этому промыслу, но они на лисиц обычно не охотятся и шкурки их никуда не употребляют.
•
Сегодня, когда маленький алеутский народ поставлен в условия трагически вымирающего населения, научные материалы экспедиции Креницына—Левашева по исследованию этих островов и изучению жизни алеутов представляют несомненный интерес для современной географической и исторической науки.
Исследователь Т. Бенк из Мичиганского университета, побывавший в 1948—1949 годах на Алеутских островах, в своей книге «Колыбель ветров» рассказал о невыносимо тяжелом современном положении алеутов. Если в первой половине XVIII века их насчитывалось около 20 тысяч, то сейчас, по сведению Бенка, их оставалось около тысячи человек. «К сожалению,—пишет Бенк,— история человечества изобилует главами, подобными этой, повествующей о вымирании алеутов — народа, в прошлом сильного и многочисленного, великолепно приспособившегося физически и духовно к окружающей суровой среде, ныне же обнищавшего, пораженного болезнями и ослабленного морально».